Руководитель Тюменской региональной общественной организации «Областной поисковый центр»
Поисковик с более чем 20-летним стажем, один из основателей поискового движения в Тюменской области, он считает, что работа в Долине Смерти — самый важный урок патриотизма для подрастающего поколения.

Помните свою первую поисковую экспедицию?

Да. Это было в 1989 году. Пришел вызов по линии ЦК ВЛКСМ на Ленинский райком комсомола — надо вывезти 16 человек в Долину Смерти. Я поехал в качестве инструктора по туризму. Только начали устраиваться, к нам подошел взрослый человек в камуфляже, сказал, чтобы, как поставим палатки, шли к нему. Мы пришли и увидели огромную гору костей, черепов. Нам сказали: «Парни, надо помыть останки». Мне потом неделю снились эти кости. Я все время задавался вопросом: «Почему они до сих пор не захоронены?!» Когда вернулся в город и рассказал об этом бабушке, она спросила: «А деда ты там не нашел?». Мой дед — пропавший без вести. И тогда я успокоился, начал поднимать литературу, искать информацию. Через полгода пришло четкое понимание, что надо делать. Создал поисковый отряд на базе Дворца пионеров и начал организовывать экспедиции.

За двадцать лет поисковой работы сменилось несколько поколений поисковиков. Те, кто ездит с вами сейчас — какое по счету?

Третье или четвертое. За эти годы вообще самое поисковое движение изменилось: в 1990 году мы возили 5 человек, а сейчас везем 40. Мой собственный подход изменился: я знаю и умею гораздо больше. В самом начале это было больше романтикой: с рюкзаком по болотам, испытание для настоящих мужчин.

А сейчас решили, что нужна система в ущерб романтике?

Не в просто в ущерб, а жестко в ущерб. Потому что цель поискового движения — не позиционирование себя красивого. Цель — все солдаты должны быть похоронены. Это не шутки.

Произошло переосмысление масштаба событий?

Конечно. Тогда, в 90-х, у меня создалась иллюзия, что трагедия была только в Долине Смерти. Сейчас понимаю: Тверская область, Смоленская, Псковская, Краснодарский край, Северный Кавказ — везде, где прошлась война, были свои трагедии и огромное количество пропавших без вести солдат. Думаю, у нас дойдут руки и до этих краев. Но пока я придерживаюсь жесткой позиции: я не уйду из Долины Смерти пока не смогу с уверенностью сказать, что последний солдат похоронен.

В поисковой деятельности участвуют подростки. Они учатся по-особенному относиться к войне и ее последствиям. Есть еще какая-то наука?

Да, безусловно. В наших экспедициях наряду с детьми участвуют люди более старшего возраста, поисковики со стажем поездок в экспедиции 10-15 лет. Мы все делаем вместе. А вечерами у костра есть и гитара, и песни. Часто мы спорим на разные темы, но неизбежно приходим к консенсусу. Ребята слушают нас, общаются с единомышленниками и у них формируется отношение друг к другу, миру, стране. Они учатся в первую очередь ответственности. Начинают по-другому понимать жизнь, иначе относиться к семье, своему делу, работе. Они получают информацию, которой сейчас практически нет в жизни современного подростка — о том, что такое честь и совесть, например. Родители потом говорят: «Боже, что с ним случилось! Он стал другим человеком!»

Вот был случай: в экспедицию поехал мальчик, одиннадцатиклассник, на котором школа поставила крест — двоечник конченый. У нас он работал в паре с кандидатом педагогических наук, который, в свою очередь, ничего специально не делал, никак этого парня не воспитывал, просто общался с нам на равных. В итоге мальчик приехал в город, сдал ЕГЭ с хорошим результатом и поступил на бюджетное место в Нефтегаз.

Мы действительно ничему не учим их специально. И тем самым учим делать выбор. Практика показывает, что они делают его правильно.

Нужна подготовка для того, чтобы заниматься поисковой деятельностью?

Да, и очень серьезная. Физическая, моральная, нравственная, психологическая. Ребята должны понимать, зачем они сюда приехали. Знать историю войны, армии. Плюс они должны быть готовы к тому, что им придется заниматься собственным обслуживанием, делать элементарные бытовые вещи — стирать свои носки, готовить. Для многих это шок, причем не только для детей, но и для родителей. В общем, надо быть готовым к тому, что надо будет прожить двадцать дней в лесу в палатке и не опуститься до состояния «сегодня холодно, поэтому я не буду умываться». Ну и не стоит забывать, что поисковая работа — это не поход по грибы и ягоды. Для нее нужны конкретные профессиональные навыки — надо уметь читать лес, пользоваться металлодетектором.

Поэтому подготовка к поисковой экспедиции ведется в течение года. Мы устраиваем занятия для ребят. Обязательно дается список книг, которые они должны прочитать, и фильмов, которые они должны посмотреть. А вообще самое главное, чтобы человек был психологически готов. Остальному научится по ходу дела.

Вы стали своего рода патриотическим брендом Тюменской области. Как относитесь к этой ситуации? Есть осознание дополнительной ответственности?

В моей депутатской практике был такой случай. Один человек пришел и сказал: «Мы вас выбирали, как депутата, а вы занимаетесь тем, чем занимались. Конечно, вы ведь уже создали себе имидж!» Он меня очень этим задел. Я ответил: «Хорошо, поедемте со мной на неделю, посмотрите, чем я занимаюсь, попробуйте сами. Весной, в минусовую температуру, в болото. Потом мы с вами поговорим о том, как создается имидж».

Вообще появление определенной славы — это закономерно. Это неизбежная отдача, которая наступает, если ты 25 лет делаешь свое дело. А как ее воспринимают другие... Когда я баллотировался в депутаты, рядом с моей фотографией в медалях кто-то написал «Сними значки, не позорься». Ребята, это не значки. Это награды, которое мне дало государство. И я надеваю их, чтобы рассказывать о войне вашим детям.

А что касается имиджа, бренда — я никогда ничего специально не делал, никогда этого не добивался, никогда ни о чем подобном не думал. Вот есть такой анекдот. Летит орел, видит — воробей лежит, лапы поднял. «Воробей, что ты делаешь?». «Небо держу». «Воробей, ты дурак? Небо большое, ты — маленький!». «Знаешь. Я делаю то, что могу». Вот и я на сегодняшний день просто делаю то, что могу, умею и считаю правильным.

Текст: Наталья Фоминцева

Интересное в рубрике:
Он делал хорошую карьеру на тюменском телевидении — выпускал серьезные документальные фильмы, был корреспонде...
Морсы «Ями-Ями» можно попробовать только в Тюмени. При сроке годности в трое суток натурпродукт, сваренный компанией...
Его идея нести портреты фронтовиков в День победы нашла отклик в сердцах миллионов людей по всему миру. К акци...
Режиссер самодеятельного театра, психолог, преподаватель, краевед, раввин тюменской синагоги Игорь Варкин начинал свою трудовую де...
Бывший начальник погранзаставы «Вахш». Руководитель ООО «Застава». Считает, что трудотерапия — ...
Его прадед стоял у истоков основания самого северного казахского колхоза имени Дальневосточной Красной Армии (он же ...
Химик-биолог по образованию, много лет назад он по совету друга попал в студенческий театр и в итоге...