Вода кипела в Волге от вражеских снарядов. Врага надо было остановить любой ценой, у солдат одна винтовка на троих: погибнет товарищ — бери его винтовку и бей врага.
Автор: в память о дяде
Мой дядя, Максимов Георгий Петрович (1.05.1919 — 20.02 1973), из семьи репрессированных, во время войны жил в Вагайском районе, по месту ссылки родителей. Успешно закончил школу — 7 классов — в поселке Западном, где его оставили работать учителем истории, а позже был направлен в деревню Фатеево директором школы.
На фронт Максимов был призван осенью 1941 года. Участвовал в Параде 7 ноября 1941 года. С Красной площади воины уходили защищать столицу Родины — Москву, был среди них и мой дядя.
Второе боевое крещение принял в битве под Сталинградом, служил в пехотной разведке. «Горели небо и земля», вода кипела в Волге от вражеских снарядов. Врага надо было остановить любой ценой, а у солдат одна винтовка на троих: погибнет товарищ — бери его оружие и бей врага. Да, это суровая правда войны, которую познал на себе учитель истории, неоднократно раненный, тяжело контуженный.
После одного из боёв его посчитали погибшим, и семье отправили похоронку. Но бывают же чудеса на свете! В той же части воевал его школьный учитель Домрачев Константин Михайлович, который и нашел потерявшего по причине контузии речь своего ученика Гошу Максимова, засыпанного землей и обломками, записанного в погибшие.
После лечения в госпитале старший лейтенант Максимов вернулся на фронт и дошел до Польши в составе Первого Белорусского фронта под командованием до ноября 1944 г. Маршала Советского Союза — Георгия Жукова. По ранению Максимов был комиссован и в конце 1944г. вернулся домой.
Боевые награды, неоднократные ранения и последствия тяжелой контузии были напоминанием о тех суровых испытаниях, которые выпали на долю фронтовика. И еще песни военных лет, мелодии которых прекрасно звучали на баяне, когда дядя брал его в руки, растягивал меха и пел.
После войны Георгий Петрович Максимов работал директором ремесленного училища в Тобольске, затем — инструктором в горкоме партии г. Ханты — Мансийска, позже — учителем истории.
Завершит рассказ о Максимове стихотворение его дочери Альбины Георгиевны, которая тоже стала учителем, а в училище № 7 Тюмени работает преподавателем немецкого языка его внучка — Олькова Евгения Викторовна.
Памяти отца
Мы родились в лихие дни войны,
Отцы Отчизну нашу защищали.
И никогда не знавшая войны,
Я все-таки ее узнала.
Еще спала я в детской колыбели,
Как тень войны упала на меня.
Безжалостная, злая похоронка
На непогибшего в бою отца.
Его, живого, раненного тяжко,
Оплакивала вся моя родня.
И надо мной вздыхала безнадежно,
Что вот дитё осталось без отца...
Но мама в это верить не хотела
И все ждала, без устали ждала.
Растила нас, двоих погодок-дочек,
Работала с утра и до темна.
Сносила все лишения, невзгоды,
Все тяготы военного житья
И лишь отцов баян три долгих года
Как символ верности всё свято берегла.
И вот однажды ранним летним утром
Пришел солдат, израненный войной.
И мне сказали с радостью:
«Смотри, вот это папка твой!»
Я помню лишь колючий подбородок,
Колючую солдатскую шинель
И тощий вещь-мешок, в котором
Не завалялся ни один трофей.
Наверно, не одна такая встреча
В те годы состояться не могла.
Отцов встречала незнакомых
Голодная, лихая детвора.
На фронт Максимов был призван осенью 1941 года. Участвовал в Параде 7 ноября 1941 года. С Красной площади воины уходили защищать столицу Родины — Москву, был среди них и мой дядя.
Второе боевое крещение принял в битве под Сталинградом, служил в пехотной разведке. «Горели небо и земля», вода кипела в Волге от вражеских снарядов. Врага надо было остановить любой ценой, а у солдат одна винтовка на троих: погибнет товарищ — бери его оружие и бей врага. Да, это суровая правда войны, которую познал на себе учитель истории, неоднократно раненный, тяжело контуженный.
После одного из боёв его посчитали погибшим, и семье отправили похоронку. Но бывают же чудеса на свете! В той же части воевал его школьный учитель Домрачев Константин Михайлович, который и нашел потерявшего по причине контузии речь своего ученика Гошу Максимова, засыпанного землей и обломками, записанного в погибшие.
После лечения в госпитале старший лейтенант Максимов вернулся на фронт и дошел до Польши в составе Первого Белорусского фронта под командованием до ноября 1944 г. Маршала Советского Союза — Георгия Жукова. По ранению Максимов был комиссован и в конце 1944г. вернулся домой.
Боевые награды, неоднократные ранения и последствия тяжелой контузии были напоминанием о тех суровых испытаниях, которые выпали на долю фронтовика. И еще песни военных лет, мелодии которых прекрасно звучали на баяне, когда дядя брал его в руки, растягивал меха и пел.
После войны Георгий Петрович Максимов работал директором ремесленного училища в Тобольске, затем — инструктором в горкоме партии г. Ханты — Мансийска, позже — учителем истории.
Завершит рассказ о Максимове стихотворение его дочери Альбины Георгиевны, которая тоже стала учителем, а в училище № 7 Тюмени работает преподавателем немецкого языка его внучка — Олькова Евгения Викторовна.
Памяти отца
Мы родились в лихие дни войны,
Отцы Отчизну нашу защищали.
И никогда не знавшая войны,
Я все-таки ее узнала.
Еще спала я в детской колыбели,
Как тень войны упала на меня.
Безжалостная, злая похоронка
На непогибшего в бою отца.
Его, живого, раненного тяжко,
Оплакивала вся моя родня.
И надо мной вздыхала безнадежно,
Что вот дитё осталось без отца...
Но мама в это верить не хотела
И все ждала, без устали ждала.
Растила нас, двоих погодок-дочек,
Работала с утра и до темна.
Сносила все лишения, невзгоды,
Все тяготы военного житья
И лишь отцов баян три долгих года
Как символ верности всё свято берегла.
И вот однажды ранним летним утром
Пришел солдат, израненный войной.
И мне сказали с радостью:
«Смотри, вот это папка твой!»
Я помню лишь колючий подбородок,
Колючую солдатскую шинель
И тощий вещь-мешок, в котором
Не завалялся ни один трофей.
Наверно, не одна такая встреча
В те годы состояться не могла.
Отцов встречала незнакомых
Голодная, лихая детвора.
Прошлые истории: