В 1943 году умерла мама, детей распределили по детским домам Тюмени....
Автор: Эльвира Афонькина
(Воспоминания Афонькиной Эльвиры Сергеевны)
Родилась я в 1931 году в Тюмени. Отец, Токарев Сергей Поликарпович, уроженец Вятской губернии, переехал во время революции в деревню Андрюшино Нижне-Тавдинского района. Мама — полячка Станислава Андреевна. Родители познакомились в Чехословакии, там и поженились. Во время революции они вернулись в Росссию, отец работал дипкурьером.
В 1940 году отец умер в возрасте 51 года. Без кормильца остались восемь детей, младшему — два года. Война принесла новые испытания. В 1941 году старшая сестра ушла на фронт, оставив на попечение мамы дочь. Старший брат вслед за сестрой сбежал на фронт. Во время войны мама работала сторожем на ДОК «Красный Октябрь». Содержать такую большую семью она была не в состоянии. Прошло много лет, а я до сих пор благодарна руководству ДОК «Красный Октябрь» за моральную и материальную помощь нашей семье в то тяжелое военное время.
В 1943 году умерла мама, детей распределили по детским домам Тюмени. О детском доме у меня остались самые приятные воспоминания. Это было время, насыщенное самыми разными событиями, несмотря на тяжелые военные годы, мы были сыты и обуты, занимались в различных кружках, летом выезжали в пионерский лагерь для детского дома. Пионерский лагерь был в Парфеново, в школе. Мы там отдыхали летом, рядом старица Туры —купались, загорали. Ходили пешком по валу, а через Туру переправлялись на лодке. Вспоминается, как зимой вечерами любили сидеть у топящейся печки в спальной и пели песни, например: «Там в дали при долине», там есть такие слова: «Позабыт, позаброшен с молодых юных лет, я остался сиротою, счастья доли мне нет», или «Раскинулось море широко» и другие.
Зимой дом наш отапливался дровами, которые поступили по реке на баржах. Подгонят такую баржу, полную дров, пиленых, колотых, мы вставали цепочкой и поднимали их на гору, передавая друг другу. Имелось свое подсобное хозяйство, на Липовом острове домик был построен. Картофель и овощи выращивали. Ездили посменно. Все продукты грузили и выгружали сами, помню фляги с молоком таскали.
В 1945 году на город Тюмень выделили 10 путевок в пионерский лагерь «Артек» на Черном море. Из нашего детдома отправили двух человек, меня и Толю Семакова. В Москве была пересадка, и осталось много впечатлений. Во-первых, впервые в Москве, во-вторых, мы там оказались 3 сентября 1945 года, как раз закончилась война с Японией. На Красную Площадь ходили вечером, смотрели фейерверк, был дан салют в честь Победы.
В «Артеке» были весь сентябрь, там и учились. Воспоминаний тоже много. Надо учитывать, что это был 1945 год. Море еще выбрасывало на берег мины. В предыдущей смене погибли два мальчика, нашли на берегу коробочку, стали открывать и взрыв, оказалось мина...
У нашей пионервожатой, Кати, ей было лет 25, не больше, в волосах была седая прядь. А дело было так. В то время в горах еще находились немцы, которые попали в окружение, за едой они спускались вниз и их боялись. Однажды рано утром Катя шла на дежурство, и за ней погнался мужчина в немецкой форме. Она забежала в помещение столовой и спряталась, не помнит сколько сидела, ей все казалось, что кто-то ходит. Через какое-то время решила выглянуть из укрытия и поняла, что шум, который она приняла за шаги, были капли воды из водопроводного крана... Мы заслушивались ее пересказами книг, особенно Дюма, Гюго и других. Благодаря Кате мы узнали такие произведения, как «Отверженные», «Собор Парижской богоматери», «Пармская обитель». На прогулку и в столовую всегда ходили с песнями и декламациями. Например: «Мы на солнце загорели, словно негры почернели! Наш „Артек“, наш „Артек“, не забудем тебя век!»
Страшное военное детство осталось позади, впереди нас ждала мирная, трудовая жизнь.
Родилась я в 1931 году в Тюмени. Отец, Токарев Сергей Поликарпович, уроженец Вятской губернии, переехал во время революции в деревню Андрюшино Нижне-Тавдинского района. Мама — полячка Станислава Андреевна. Родители познакомились в Чехословакии, там и поженились. Во время революции они вернулись в Росссию, отец работал дипкурьером.
В 1940 году отец умер в возрасте 51 года. Без кормильца остались восемь детей, младшему — два года. Война принесла новые испытания. В 1941 году старшая сестра ушла на фронт, оставив на попечение мамы дочь. Старший брат вслед за сестрой сбежал на фронт. Во время войны мама работала сторожем на ДОК «Красный Октябрь». Содержать такую большую семью она была не в состоянии. Прошло много лет, а я до сих пор благодарна руководству ДОК «Красный Октябрь» за моральную и материальную помощь нашей семье в то тяжелое военное время.
В 1943 году умерла мама, детей распределили по детским домам Тюмени. О детском доме у меня остались самые приятные воспоминания. Это было время, насыщенное самыми разными событиями, несмотря на тяжелые военные годы, мы были сыты и обуты, занимались в различных кружках, летом выезжали в пионерский лагерь для детского дома. Пионерский лагерь был в Парфеново, в школе. Мы там отдыхали летом, рядом старица Туры —купались, загорали. Ходили пешком по валу, а через Туру переправлялись на лодке. Вспоминается, как зимой вечерами любили сидеть у топящейся печки в спальной и пели песни, например: «Там в дали при долине», там есть такие слова: «Позабыт, позаброшен с молодых юных лет, я остался сиротою, счастья доли мне нет», или «Раскинулось море широко» и другие.
Зимой дом наш отапливался дровами, которые поступили по реке на баржах. Подгонят такую баржу, полную дров, пиленых, колотых, мы вставали цепочкой и поднимали их на гору, передавая друг другу. Имелось свое подсобное хозяйство, на Липовом острове домик был построен. Картофель и овощи выращивали. Ездили посменно. Все продукты грузили и выгружали сами, помню фляги с молоком таскали.
В 1945 году на город Тюмень выделили 10 путевок в пионерский лагерь «Артек» на Черном море. Из нашего детдома отправили двух человек, меня и Толю Семакова. В Москве была пересадка, и осталось много впечатлений. Во-первых, впервые в Москве, во-вторых, мы там оказались 3 сентября 1945 года, как раз закончилась война с Японией. На Красную Площадь ходили вечером, смотрели фейерверк, был дан салют в честь Победы.
В «Артеке» были весь сентябрь, там и учились. Воспоминаний тоже много. Надо учитывать, что это был 1945 год. Море еще выбрасывало на берег мины. В предыдущей смене погибли два мальчика, нашли на берегу коробочку, стали открывать и взрыв, оказалось мина...
У нашей пионервожатой, Кати, ей было лет 25, не больше, в волосах была седая прядь. А дело было так. В то время в горах еще находились немцы, которые попали в окружение, за едой они спускались вниз и их боялись. Однажды рано утром Катя шла на дежурство, и за ней погнался мужчина в немецкой форме. Она забежала в помещение столовой и спряталась, не помнит сколько сидела, ей все казалось, что кто-то ходит. Через какое-то время решила выглянуть из укрытия и поняла, что шум, который она приняла за шаги, были капли воды из водопроводного крана... Мы заслушивались ее пересказами книг, особенно Дюма, Гюго и других. Благодаря Кате мы узнали такие произведения, как «Отверженные», «Собор Парижской богоматери», «Пармская обитель». На прогулку и в столовую всегда ходили с песнями и декламациями. Например: «Мы на солнце загорели, словно негры почернели! Наш „Артек“, наш „Артек“, не забудем тебя век!»
Страшное военное детство осталось позади, впереди нас ждала мирная, трудовая жизнь.